Февраль
Четвёртый корпус
Пустая двухместная камера

Её предыдущий обитатель
По видимому
Был отпущен из зала суда
Не вернувшись даже за вещами

На столе лежат бумаги
С первого  взгляда на которые становится ясно
Что их хозяина обвиняли по крайне мерзкой статье
Рядом рисунки
Болезненные и патологические
Внезапно с символикой
Русского Национального Единства

От скуки
Читаю оставшиеся в камере книги
Сперва рассказы Шукшина
Потом
Впервые за много лет
Перечитываю  третий том "Архипелага ГУЛАГ"
Неожиданно понимая
Что я больше не вижу в описании лагерных бунтов
Правой пропаганды и прославления латышских и украинских националистов
Впервые мне всё равно
Кто именно
И за какие идеи
Режет стукачей и охрану
С того момента
Мне важен только сам акт

Днём из окна
Через решётку
Был виден красный шарик
Непонятно каким образом
Залетевший в эти бесплодные земли
И зацепившийся за заснеженный куст

Ночью
На горизонте
Жёлтой линией выстраивались автобусы
Возвращавшиеся в автопарк

2014

Вопль

Больница на юге
утро

Мы проходим короткий курс для претендентов на работу
Я ещё очень плохо понимаю английский
Поэтому внимательно ловлю каждую интонацию и жест окружающих

В те месяцы я постоянно
Думал о письмах Арто Жаку Ривьеру
Что бы по настоящему понять его ужас
От неточности языка как инструмента
Нужно самому снова стать косноязычным
Снова встать на один уровень с детьми
По количеству используемых слов

Заходим в отделение
В палатах одни старики

И раздаётся крик

Старушка кричит, что она одна
И долго умоляет
О помощи

Инструктор улыбается и объясняет
Что старушка - невменяема
Она так реагирует на каждого человека
Появляющегося в поле её зрения
Поэтому её перевели в отдельную комнату
Но она может видеть
Людей в коридоре
В данном случае - нас

Все улыбаются в ответ
Успокоившись
Очень хочется раздавить каждую улыбку
Потому что мне кажется, что я понимаю
О чём она кричит

Что в момент, когда она будет умирать
Люди будут устало улыбаться в соседней комнате

И что каждый старик и старушка
На этаже
Внимательно слушают это сообщение
И понимают
Все

2010

Nigrum Nigrius Nigro

Только на открытом
Огне
Чай превращается
В кофеиновый стимулятор
Который называют чифирём.

Поэтому камера
Дожидается вечера

Когда дверь закрывают на несколько замков
И никто не войдёт внезапно

Собирается в душе
Месте не видном с наружи в глазок

И начинает варить

Человек садится на корточки
Держа в руках длинную полосу материи
Вырезанной из простыни
Её край поджигают и начинают
Быстро перебирать руками
Удерживая огонь на одном уровне
Под закопчённой жестяной кружкой

Все стоят кругом
Ожидая очереди

Я стою среди них
Чувствуя себя антропологом
Внезапно попавшим в племя
Наблюдающим процесс, близкий
К изначальной алхимии

И остро чувствую, что
Несмотря на свет ламп
Вокруг этого места
Сгустилась первобытная ночь
Тьма
Которая была здесь тысячи лет назад
И что достаточно сделать неверный шаг
И она поглотит тебя
Как проглотила этих людей

Я очень давно не чувствовал её близости
Но помню
Она всё ещё рядом
И всегда будет там

На растоянии одного шага

***

Рот заполнен
Горькой слизью
Вкус
Тщательно пережёванной сальвии

Если её проглотить
Внутри зародится болото
Из северной Англии за окном
Пустыни в сознании
И точек на потолке

Из которых уже складывается нечто похожее на дракона

Тело
Словно подключено к линии электропередач
Первобытная, грубая энергия
Безразличная к своему проводнику
Просто перетекает куда-то

На каменистое плато
Где сидит человек
И смотрит
На перекрёсток чёрной
Красной, белой и жёлтой дорог

Ведущих в Шибальбу*